ВС какими представлениями об истории мы встретили День Победы

Есть ли у нас история? Стратегия, реализуемая руководителями государств, может иметь двоякий характер. Либо действия властей более-менее адекватны вызову времени и, значит, вписаны в историю, являются ее органичным продолжением. Либо действия властей игнорируют реальность и сами становятся вызовом. Всякого рода указы и постановления, принятые как бы с завязанными глазами, выталкивают общество из истории, превращая последнюю из цепочки взаимосвязанных событий в хаос и произвол.

Пару месяцев назад Леонид Парфенов констатировал: тележурналистики у нас нет, работа телеведущих подвергается жесткому контролю. Ему вторит доктор Рошаль: здравоохранение у нас сохраняется местами и временами, на его поддержание выделяется меньше половины необходимых средств. Как парламент в России не место для дискуссии — так и больница не место для лечения.

Но нет у нас и истории — ни как предсказуемого, вписанного в закономерную цепочку событий социального процесса, ни как науки об этом процессе. Подтверждение сказанного в том, что российское обществоведение так и не дало ответ на вопрос: что такое СССР — наше высшее достижение или цивилизационная катастрофа? А отсутствие общенационального согласия в понимании прошлого делает невозможным движение в будущее.

В газетной статье сформулированную проблему мы не решим, но сможем ее обозначить и привлечь к ней внимание. Для большей наглядности сравним — как в сходных ситуациях действовала Россия досоветская и Россия советско-постсоветская.

Почему отменили крепостное право?

Недавно у нас отмечалось 150-летие его отмены, и многие задавали вопрос: а что, нельзя было это сделать раньше? Действительно, почему крестьян освободили в 1861-м, а не в 1831-м или не в 81-м?

На протяжении почти полутора веков русская армия была самой сильной армией континента. В 1709 году Петр под Полтавой разбил войска Карла ХII, а в 1812-м Кутузов и Александр I разгромили Наполеона. Но в Крымской войне 1853—1856 годов, впервые за целую эпоху, Россия потерпела поражение. Однако гораздо важнее для нас не само поражение, а то, что из него были сделаны выводы.

Эпоха Александра II стала эпохой великих реформ. Не прошло и пяти лет, как началась крестьянская реформа, затем правовая реформа, реформа местного самоуправления, реформа армии, реформа университетов... Даже такое не всеми понятое решение, как продажа в 1867 году Аляски, было принято по итогам Крыма (во время войны английские корабли впервые обстреляли Петропавловск-Камчатский, и император решил, что удерживать столь удаленные территории нецелесообразно, лучше их продать). Благодаря продуманным действиям властей Россия была и продолжала оставаться государством историческим.

Сделаны ли выводы из Великой Отечественной?

Президентский Указ запрещает фальсифицировать историю в невыгодном направлении, но почему бы не провести ее верификацию в нужном аспекте? Попробуем хотя бы задать вопросы, ответы на которые до сих пор не звучат.

Мы твердо знаем, что победили в этой войне, но так и не поняли, в какой именно — ведь СССР начал боевые действия 17 сентября 1939 года в союзе с Гитлером, напав на Польшу, а победил в 1945-м в союзе с Польшей, разгромив Гитлера. Правда, в Польше в ходе освобождения власть пришлось поменять, а в СССР ее не меняли, зато меняли язык и политическую терминологию.

Возможно, это прозвучит крамольно, но тем, кто наслушался про “освободительный поход” Красной Армии, стоит напомнить, что гайдаровское изъятие денег из наших карманов в начале 1992 года романтично именовалось “либерализацией цен”. Что фальсификация итогов голосования прячется у нас за словосочетанием “административный ресурс”, а разворовывание госбюджета переводится на бюрократический новояз как “нецелевое использование финансирования”.

Да, мы победили, но почему Сталин признавал, что “без помощи США и Англии Советский Союз не выдержал бы напор III Рейха и проиграл бы в войне”? Повторю — это слова Сталина. Выходит, социализм спасли его заклятые враги капиталисты, но сами советско-постсоветские власти по-прежнему объявляют победителями только себя.

Да, Сталин победил, причем не только в Великой Отечественной, но и в проходившей одновременно войне гражданской. Впервые в одиннадцативековой истории России в ходе войны один миллион человек (а не какой-то одинокий Власов) взяли оружие, чтобы воевать с собственной властью. В эту третью силу входили и русские, и представители всех народов, проживавших на территории СССР. Партизанское сопротивление большевизму закончилось у нас не в 45-м, а в начале 50-х, причем проходило оно не только в Балтии и на западе Украины, но и в исконно российских областях.

Да, Сталин победил, правда, в этой войне мы потеряли больше людей, чем все наши союзники, наши противники и досоветская Россия за всю свою историю, вместе взятые. Но это вовсе не помешало скромнице-вождю соврать про “7 миллионов погибших” и присвоить себе звание генералиссимуса. Уже одно это обстоятельство заставляет нас прекратить повторять как мантру вечное заклинание “Сталин победил, Сталин победил, Сталин победил…”. Вся история России есть история побед — от Александра Невского, до Ивана III, Минина и Пожарского, до Ушакова и Суворова… Однако сам исходный вопрос надо ставить совершенно по-другому: какой ценой мы побеждали прежде и какой ценой побеждал Сталин? Только такая формулировка имеет смысл.

Да, народ выдержал нечеловеческие испытания и победил, но чтобы у него не оставалось иллюзий и возможности сопротивляться тоталитарной власти, чтобы легче было им управлять, сразу после войны Сталин организовал искусственную нехватку продуктов — и в 46-м, 47-м годах в стране умер от голода 1 миллион человек.

Великие и величайшие победы были в истории России, но был ли победоносным СССР, если через 46 лет после водружения флага над Рейхстагом советское государство рухнуло, мировой социалистический лагерь исчез, мировое коммунистическое движение прекратило существование, и сама по официальной версии “победоносная советско-коммунистическая идея” умерла?

Ни через 5, ни через 66 лет после окончания войны мы не получили честные и ясные ответы на эти вопросы. Но когда мы их все-таки получим, России потребуются трансформации более глубокие, чем преобразования Александра II!

Подытожим. Сформулирую свое понимание произошедшего. В 41—45-м речь шла о существовании России как государства, а не о советском социализме. Сталин вел войну самым бездарным образом, превратив народ в массу, из которой, как из глины, лепилась победа. Народ, оказавшийся в режиме двойной оккупации, пытался воевать на два фронта — громя нацизм и нанося удары по сталинщине. С невосполнимыми потерями он прошел через это нечеловеческое, душераздирающее испытание.

Ну а то, что оценки и трактовки войны, данные 60 лет назад, сохраняются у нас и поныне, означает, что сегодняшнее государство является преемником и продолжателем сталинщины, СССР. Наши ближние и дальние соседи в этих вопросах давно разобрались, мы же все еще продолжаем пребывать вне реальной истории.
ласов — предатель, а Сталин — кто?

Идёт загрузка...

Оставить комментарий
Ваше имя
Комментарий: *
Введите символы:: * Обновить